Просматривая материалы, не забывайте, что Вы находитесь на сайте благотворительного фонда, который помогает в лечении онкологически больным детям. Жизнь ребёнка напрямую зависит от небольшого пожертвования. Обращаемся к сострадательным и милосердным людям.
Быть может именно ваш небольшой вклад спасёт чью-то жизнь. Любое пожертвование можно осуществить не отходя от компьютора..
Как помочь
Для родителей
Новости

Бой в тоннеле, или штурм «Дома Советов» в августе 91 года. ВИДЕО

 

PDVD_190Я не был ярым демократом, не был диссидентом, не был коммунистом. У меня был такой же, как у большинства, прожиточный уровень, и я был озабочен, как и все, своими личными проблемами. Привык, что в  газетах печатали только то, что должен знать народ, а не то, что было на самом деле. Поэтому, не любил читать газеты и не понимал до конца всего происходившего, находясь, как и многие  в позиции наблюдателя. Призыв Б.Н.Ельцина:  «…Все - на защиту «Белого дома», на защиту демократии!», в сердцах людей отозвался долгожданным участием. На призыв откликнулось многие тысячи людей, из них большинство были уверены в том, что в центре Москвы вообще невозможны  столкновения солдат с гражданскими людьми. Семейные пары прогуливались под руку с весёлыми лицами, пели песни не от выпитого спиртного, а от радости, от эйфории победы, предвкушая, что скоро будем жить в демократическом, правовом государстве, по-новому, по-другому. Казалось, вся Москва вышла поддержать Ельцина, откликнувшись на его призыв. По приблизительным подсчётам - собралось около 100 тысяч людей. Неправдоподобными казались высказывания тех, кто строил баррикады, о готовящемся штурме, о возможном кровопролитии, это всё выглядело нереальным в самом центре Москвы.

Формирующиеся отряды из невооружённых людей, казались несерьезными. В то время я просто не знал, что добровольно на защиту к Дому Советов пришли и предложили свою помощь отставные, и действующие офицеры, и даже 15 генералов. Около 1500 военнослужащих разных званий и опыта встали на сторону защиты демократии. Было и оружие – около 500 стволов, включая пулеметы. И несколько тысяч стволов было на баррикадах. Были и профессиональные снайперы. Не только отдельные офицеры, многие воинские подразделения отказались подчиняться руководителям ГКЧП и переходили на сторону народного движения, как например майор Сергей Евдокимов, командир танковой роты, вмести со своими 10-ю танками, и бойцами готов был оборонять Дом Советов до победного конца.

ПУТЧ Август 1991.Садовое кольцо. mov.mov

19-21 августа 1991 г. (Съемки корреспондентов ТПО "Республика")

Но, как и большинство людей, я верил, что никакого штурма не будет, что солдаты (призванные защищать народ) не посмеют пойти на штурм  сквозь «живое кольцо» - кольцо образованное мирными безоружными людьми. Разве допустят такое правители в центре Москвы, против мирного населения. Ведь казалось, что на защиту дома Советов вышла вся Москва. Вся Москва выразила своё волеизъявление. Неужели против мирных людей пойдут на штурм, ведь это, по сути, война с народом - гражданская война. Предупреждения о штурме были, но в них никто не верил и народ не расходился. С такими оптимистическими мыслями, прогуливаясь возле Дома Советов, стараясь разнообразить  впечатления, случайно оказался возле американского посольства.

В этом тоннеле произошли первые столкновенияс человеческими жертвами. фото Дм.Борко www.grani.ru

 И вот раздались крики, возгласы со всех сторон: « Штурм, штурм начался,...!».  И действительно там, мимо посольства США,  в сторону тоннеля ехала колонна из бронемашин. Проехав американское посольство, колонна остановилась. Естественно, начались переговоры с солдатами, но они никак не реагировали на призывы граждан. Потом, скорее всего, получив команду - приказ, колонна двинулась вглубь тоннеля. Молодые люди, взявшись за руки, образовали цепочку, но машина прыжкообразно, прорвав цепочку, двинулась дальше ( БМП обладает такими возможностями преодолевать препятствия). Люди перебегали, образовывали новые цепочки, Всю дорогу от американского посольства солдаты из люков стреляли  боевыми трассирующими пулями, «огненные ленты»  попадали в верхние этажи, и видно было, как осколки, горящие искры сыпались рикошетом в разные стороны. Стреляли для того, чтобы люди не приближались, не препятствовали прохождению колонны. Но несмотря на это, люди вновь забегали вперёд машин и вновь взявшись за руки образовывали новые цепочки, их тоже прорывала колонна, и так продолжалось до самых троллейбусов. Где-то на пути встал офицер в морской форме - Михаил Арсеньевич Головко, и по нему проехала первая головная бронемашина 536, в которой находился командир колонны капитан  Суровикин. Хотя я тоже стоял в цепочках, взявшись за руки,  этот факт, геройского поступка Головко М.А., я не видел. Подъезжая к троллейбусам,  колонна разделилась и начала пробиваться с разных сторон, расталкивая баррикаду из троллейбусов, стоящих в несколько рядов. Бронемашины на всей скорости, ударяясь в  заграждение, отъезжали и опять ударялись.

После того,  как была разорвана последняя цепочка из живых людей, я оставался какое-то время в растерянности в тоннеле между машинами и вот тогда увидел, что недалеко от меня в  заднем  открытом проёме бронемашины висит молодой парень вниз головой, зацепившись ногами за подножку. Голова его не касалась асфальта. Из рукава свитера сочилась кровь. Я подбежал, наклонился, пытаясь дотянуться. В то время мысль была только одна -  спасти, оказать помощь. Я был естественно безоружным, только успел протянуть, руки. У меня и мысли не было, что из бронемашины кто-то будет стрелять, в руках моих ведь ничего не было. Даже после того, как  раздался выстрел и я увидел в темноте вспышку, правое плечо обожгло, я не сразу осознал, что из темноты в меня стреляли. Боли я не почувствовал, быстро отошел к бордюру, начал ощупывать руку, и только тогда, когда почувствовал острую боль в плече и увидел, что из рукава куртки сочится кровь, я начал осознавать, понимать, что это был выстрел.  Было какое-то недопонимание происходящего: « За что? Почему? Ведь,  всего лишь,  пытался помочь…  Те, кто сидел в БМП  должны были меня видеть,  понимать это».  Мне вокруг что-то кричали,  помогли перелезть через бордюр,  стоящий вдоль тоннеля,  из-за которого все наблюдали за страшным зрелищем, за тем как свисает с бронемашины тело молодого парня. Несмотря на это машина пытается прорваться сквозь заграждение баррикады, экипаж машины продолжает таранить троллейбусы и не обращать внимание на висящее тело, ударяться, отъезжать, ударяться снова отъезжать и т.д.

И вот ещё один факт: Эта, наводящая  панический ужас бронемашина 536, с висящим телом Дмитрия, потом отъехала вглубь тоннеля и стояла там довольно продолжительное время. Это казалось естественным, отъехать для того чтобы  снять парня, оказать помощь, видимо, все так и подумали. И какое же было изумление у всех наблюдающих за происходящим, когда машина с висящим телом опять направилась на штурм троллейбусов, на всей скорости начала прорываться сквозь баррикаду, ударяясь отъезжать, ударяясь и опять отъезжать. В дальнейшем, следователь Фокина говорила явную ложь о том, что в машине не могли видеть висевшего сзади парня. Ведь  БМП 536 всегда была первой, головной, и с задних машин была отличная видимость, в экипажах была рация, связь и конечно же был проинформирован руководитель подразделения в головной машине, именно поэтому машина и отъезжала в вглубь тоннеля, чтобы доложить и согласовать дальнейший план действий с вышестоящим руководством. Наверное, было сообщение, что уже имеются жертвы и скорее всего и поступила команда – не снимать тело. Для чего? У смотрящих на все эти происходящие действия, у людей был шок, паника, люди кричали, визжали от жуткого зрелища. Только что, мирно прогуливались, и тут вдруг такое… Висит парень, а экипаж не обращает внимание… Вот по этой причине, на это и было рассчитано, поэтому и не сняли тело. Кто-то видно наверху посчитал, что для острастки, это как раз то, что нужно, чтобы и другим неповадно было, пусть висит, пусть отпугивает, пусть все видят, что подходить к бронемашинам нельзя, с каждым такое может случиться, на это и было рассчитано. С замиранием сердца, после каждого удара, все не отрывая глаз ожидали, что парень вот сейчас, сейчас… свалится. Следователь Фокина говорила всего лишь о минутах, лично мне они показались часами. После меня, какой-то парень тоже  пытался стащить тело Дмитрия, я ему кричал, что из люка стреляют, но он, не слушал меня, а может, не хотел слышать, с трудом уворачиваясь от наезжающих на него гусениц. Один раз БМП 536 вообще на него наехала, но потом оказывается -  нет, он из-под гусениц выскочил чудом живой.  Я тогда ещё не знал, что это был Сергей Чурин, который не думая о себе, пытается спасти своего друга.

До сих пор оказывалось сопротивление, противодействие в рамках мирного гражданского протеста. В солдат не стреляли, не бросали бутылки с зажигательной смесью, хотя они и были приготовлены, одним словом, ничем не провоцировали. Это в газетах, купленных ГКЧПистскими жёнами, было написано, что солдат чуть ли не до смерти закидали камнями и забили железными прутьями. При всём желании, этого просто не могло быть, ведь солдаты всё время сидели внутри в бронемашинах, если кто и был наверху БМП, то это только гражданские люди. Иногда правда вылезал из верхнего люка старший офицер, размахивая пистолетом, пытаясь согнать защитников, всё это видно из фильма снятого на баррикадах. Только тогда, когда уже было двое погибших и около десятка раненых, когда стало понятно, что другим путём  БМП – убийцу не остановить, только тогда была подожжена машина-убийца 536. Когда стало очевидно, что колонна бронемашин готова любой ценой, по трупам,  прорвать баррикаду, тогда пошли в ход бутылки с зажигательной смесью. Но бронемашина не загоралась, и тогда С.Братчиков со своей неуёмной фантазией,  вылил на машину ведро с бензином.

Вот тогда, солдаты впервые выбрались из горящей машины и перебежали на другую бронемашину, а вылезший последним из БМП-убийцы разъяренный руководитель колонны Суровикин, со слов Братчикова, хладнокровно застрелил первого подвернувшегося парня, просто стоявшего у него на пути. Им оказался Илья Кричевский.

Так же выстрел был произведён в Комаря, со слов Блюма А. - прямо, а не вверх, как записано в материалах следствия. Стрелять можно было, только в открытый проём, то есть только прямо. Не поленившись А.Блюм, опровергая следственную гипотезу, специально залезал в бронемашину, так сказать, проводил свой собственный следственный эксперимент. Четыре насечки на задней дверке бронемашины были от пуль, со слов Блюма, теперь мы уже знаем – что от разрывных пуль. Выстрелы в заднюю дверку производились специально, чтобы  осыпать осколками, приближающихся непрошенных «гостей».

Мне передали рассказ А. Блюма в трёх экземплярах, видимо, это была его последняя возможность, надежда донести правду, так как везде его заявление серьёзно не воспринималось и вообще в довершение в связи с его настойчивостью заявили, что он мог сам себе вживить осколок.

 

Были ещё раненые: Геннадий Эстров (множественные осколочные ранения в живот), ничего о нём не знаю, адрес мне его не известен, в 1991 году жил где–то далеко за Москвой, телефона не было. Он с нами не связывался. В статье «Последние герои» написано - Д. Рыдарис (гражданин ЧССР) (осколочное ранение лица). У меня  запись - Ян Рыбардж - журналист, чех., множественное осколочное ранение лица. Его сразу увезли на родину. У кого правдивей сведения - не берусь судить. Моя запись сделана ещё на баррикадах с чьих-то слов, дальнейшая судьба журналиста мне неизвестна. Был ещё один раненый - Блюм А.А. (осколок в пазухе носа), который также является свидетелем по делу гибели В.Усова.

 

Но стрелял Суровикин не только рикошетом, осыпая осколками, также стрелял он и на поражение. У Усова, со слов Блюма, полчерепа только разрывная пуля могла снести. Был выстрел явно не рикошетом в Дмитрия Комаря. В меня метил Суровикин  прямо в голову, это установили врачи по каналу пулевого отверстия.                                                                                                                                                                   

И, естественно, что это - не все раненые, многие просто побоялись сообщить, не все такие дотошные, как А.Блюм. Многие считали лучше промолчать, меньше проблем. Раз колонна шла по трупам, оставляя кровавый след, значит, задание было слишком важное. У всех профессионалов, было однозначное мнение,  колонна шла не мирным маршем. Ведь каждое действие согласовывалось сначала с начальством. А если возникают жертвы, обо всём тем более без промедления докладывается вышестоящему руководству.

 

 

Была ещё одна ложь:  стрелял не солдат, а – офицер. Солдаты, вообще были не причём, а то, что их сначала обвинили, выставив  в роли козлов отпущения, а потом усердно начали оправдывать, бедные солдаты, якобы выполняли приказ, долг перед Родиной, было тактическим ходом, чтобы отвлечь внимание от главных виновников. И в конце концов бедных солдат, выполнявших приказ, естественно, оправдали. Такая афёра была выгодна понятно кому – жёнам ГКЧПистов. А дальше, я проводил своё расследование,  консультировался с профессионалами: если вместе с экипажем находится старший офицер,  то естественно без его команды никто бы не выстрелил, а на команду просто не было времени, решали всё секунды. У солдат были трассирующие патроны в автоматах. Пистолет с разрывными пулями был только у офицера. Однозначная уверенность - стрелять мог только офицер из пистолета, причём в упор на поражение. Для разнообразия иногда стрелял в дверку заднего люка, что бы осыпать осколками, о чём свидетельствуют насечки, обнаруженные А.Блюмом. Так, как раздавленное тело билось в конвульсиях, Дмитрий ещё был жив, ранен - но жив.  И если бы вовремя оказать помощь Дмитрию, если бы позволили снять тело, может, его можно было бы ещё спасти? Но в тот момент это было не важным, для тех, кто отдавал приказы. У них была иная цель, а Дмитрий, раненый или мёртвый был для них орудием для устрашения. Поэтому попытки гражданских людей помочь, снять живого Дмитрия - пресекались выстрелами из пистолета капитана Суровикина.

 

 

 

Мои комментарии  Г.Веретильный kfond.org